Глава СПЧ рассказал о преследованиях журналистов и проблемах тюремной медицины в эфире телеканала "Дождь"

"Мы часто бываем в следственных изоляторах, часто бываем в исправительных колониях, и самое тяжелое впечатление производят ЛИУ - лечебные исправительные учреждения, где находятся тяжело больные люди. К сожалению, некоторые из них превращаются практически в фабрики смерти", - заявил в эфире программы председатель Совета Михаил Федотов.

Председатель Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов вечером 30 августа принял участие в программе Hard Day's Higth на телеканале "Дождь".

Глава СПЧ рассказал о проблемах защиты прав граждан, которые имеют тяжелые болезни и находятся в местах принудительного содержания.

"Мы часто бываем в следственных изоляторах, часто бываем в исправительных колониях, и самое тяжелое впечатление производят ЛИУ - лечебные исправительные учреждения, где находятся тяжело больные люди. К сожалению, некоторые из них превращаются практически в фабрики смерти", - заявил Федотов.

По мнению председателя Совета, нужно делать очень серьезные вложения в развитие и реформирование нашей тюремной медицины, и процесс модернизации, несущий положительные изменения уже есть.

Другие вопросы, касающиеся дела журналиста Олега Кашина, нападения на правозащитников на Кавказе и взаимодействия СПЧ с представителями федеральной власти, Михаилу Федотову задавали журналисты Константин Эггерт, Маргарита Журавлева, Анна Немзер и Лола Тагаева, также в беседе участвовал главный редактор издания "Медиазона" Сергей Смирнов.

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ СТЕНОГРАММЫ ПЕРЕДАЧИ

Эггерт: На правах ведущего задам первый вопрос вам, Михаил Александрович, я. В программе «Здесь и сейчас», которая вышла буквально накануне нашей программы Hard Day's Night, наш главный новостной выпуск итоговый, мы говорили о судьбе Юлии Ротановой, одной из участниц дела Оборонсервиса, человек, который то был освобожден по состоянию здоровья, в том числе, то был снова назад отправлен, арестован фактически в зале суда, фактически за то же самое, человек тяжелобольной. Как вы считаете, это случай нарушения прав человека?

Федотов: Я не очень в курсе этой истории. Насколько я понимаю, она совсем свежая. Но в любом случае, если человек осужден и у него есть болезнь, которая препятствует отбыванию наказания в виде лишения свободы, то есть правовые механизмы для того, чтобы человек не находился в колонии. Или она еще не была осуждена?

Эггерт: Нет, она пока еще не осуждена, дело продолжается, раскручивается. Ее готовятся приговорить, ей грозит пять лет, если признают, что она должна отбывать срок, ей грозит пять лет, поскольку часть она отсидела в СИЗО, и при этом у нее было онкозаболевание, сейчас целый букет других, как утверждают ее родственники, но очевидно, наверное, нужно какое-то медицинское освидетельствование независимое, что-то такое необходимо.

Федотов: Значит, объясню. Еще несколько лет назад этого механизма не было. Помните дело Сергея Магнитского, который погиб в СИЗО? Тогда Совет, взяв это дело за основу, за повод для того, чтобы разбираться со случаями гибели людей в следственных изоляторах, мы добились того, что были внесены изменения в 110 статью Уголовно-процессуального кодекса. И сегодня человек, который находится в следственном изоляторе, находится под следствием, он имеет право на независимое медицинское освидетельствование, и если независимое медицинское освидетельствование говорит, что ему по состоянию здоровья нельзя находиться под стражей, то он ходатайствует перед судом об изменении меры пресечения, и его должны... Суд вправе, не обязан, но вправе изменить меру пресечения на не связанную с содержанием под стражей. Видимо, в данном случае, как я себе ее представляю, ей изменили меру пресечения в связи с ее состоянием здоровья.

Эггерт: Да, потом она перенесла операцию, и теперь суд говорит: «Операцию перенесла, здорова, давай, вперед, сиди дальше».

Федотов: Значит, нужно новое медицинское освидетельствование — это с одной стороны, но с другой стороны, есть еще один момент: в Уголовно-процессуальном кодексе, в этой статье 110, говорится о том, что суд может изменить меру пресечения.

Эггерт: Но не обязан.

Федотов: Но не обязан. И на практике, к сожалению, ситуация такова, что далеко не всегда суды идут навстречу. Более того, я вам скажу, что мы часто бываем в следственных изоляторах, часто бываем в исправительных колониях. Самое, конечно, тяжелое впечатление производят так называемые лечебно-исправительные учреждения (ЛИУ), где находятся тяжелобольные люди, и они осуждены, но они тяжело больны. И, к сожалению, некоторые из них превращаются практически в фабрики смерти, потому что...

Журавлева: А этот вопрос, президент знает об этом?

Федотов: Совет этим занимается, а Совет докладывает президенту об этом. И здесь нужно очень серьезные делать вложения в развитие нашей тюремной медицины, в ее реформирование, там многое сделано, кстати говоря, по инициативе Совета.

Журавлева: А есть там что-то…?

Федотов: Есть, конечно, конечно. Есть изменения, есть. И то, что сейчас так называемая тюремная медицина, она выведена из подчинения местных руководителей службы исполнения наказаний — это хороший знак, хороший. Но там тоже возникают свои проблемы, потому что мы были на Кавказе, мы видели проблемы, которые есть в системе исполнения наказаний в Ингушетии. Потому что в Ингушетии нет самостоятельных подразделений, они подчиняются чеченскому управлению ФСИН, в результате у них нет своей медицинской части, у них есть свои маленькие подразделения, а врачей нет. И нужно врачам из колонии, которые находятся в Чернокозово, например, ехать в СИЗО, которое находится в Ингушетии. То есть там есть свои проблемы, и, к сожалению, это проблемы очень серьезные, не только связанные с системой исполнения наказаний, но и с нашей судебной системой. Потому что, казалось бы, тяжелобольные люди, дайте им умереть спокойно среди своих родных. Но суды далеко не всегда идут навстречу колониям, хотя колонии обращаются с ходатайствами, поддерживая ходатайства осужденных: «Мы просим, - говорят они, - отпустить этого человека». Мы встречались с такими людьми в той же самой Чечне в Чернокозово.

Видеозапись и полная версия стенограммы доступна на сайте телеканала "Дождь"