Михаил Федотов "без купюр" рассказал о помощи Олегу Сенцову и условиях, при которых он покинет пост главы СПЧ

Председатель Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов принял участие в проекте "Без купюр" сайта "Эхо Москвы", ответив на вопросы о проблемах гражданского общества, результатах работы СПЧ, помощи осужденному Олегу Сенцову и резонансных уголовных делах.

Председатель Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов принял участие в проекте "Без купюр" сайта "Эхо Москвы", ответив на вопросы о проблемах гражданского общества, результатах работы СПЧ, помощи осужденному Олегу Сенцову и резонансных уголовных делах. 

Читайте, что председатель Совета ответил аудитории "Эха Москвы".

Вопрос 1 
Галина Никифорова 
Что ВЫ сделали для освобождения Сенцова? Что еще можно сделать?

Ответ 
Уважаемая Галина! Начиная с марта 2014 года Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека последовательно и публично, устно и письменно выступает за то, чтобы все граждане Украины, удерживаемые в России в связи с известным конфликтом, как и все граждане России, удерживаемые в Украине по той же причине, вернулись домой, к своим семьям. В этом контексте мы ведем разговор и об освобождении Олега Геннадьевича Сенцова, поддерживая, и не только публично, многочисленные обращения, петиции, ходатайства, как и просьбу его матери о помиловании. Обратите внимание, что сам Сенцов свою многодневную голодовку обосновывает требованием не собственного освобождения, а освобождения четырех десятков украинских граждан, которые находятся в российских СИЗО и колониях. Другой вопрос – состояние здоровья Сенцова в связи с длительной голодовкой. Мы регулярно запрашиваем (последний запрос ушел вчера) и получаем у ФСИН России подробную медицинскую информацию, которой делимся с посетителями нашего официального сайта www.president-sovet.ru. Несколько лет назад вместе с Лизой Глинкой мы смогли вывести из такой же многодневной голодовки украинскую летчицу Надежду Савченко. Для этого нам пришлось побывать у нее в СИЗО шестнадцать раз. В конечном итоге президент Владимир Путин помиловал ее и она вернулась на родину, а теперь снова держит голодовку, но уже в украинском СИЗО. Если бы у меня была хоть малейшая надежда на то, что я смогу убедить Сенцова прекратить голодовку, я бы уже давно был в Лабытнанги. К сожалению, все, кто побывал у Сенцова в последние недели, включая Уполномоченного по правам человека в РФ Татьяну Николаевну Москалькову, утверждают, что его решение неколебимо. Но я не теряю надежды на благополучный исход.

Вопрос 2 
Марина, финансы, Пушкино 
О каком реальном деле по защите прав хотя бы одного человека (с именем и фамилией) может рассказать г-н Федотов? Может тогда я смогу не воспринимать его деятельность как фикцию…

Ответ 
Уважаемая Марина! Если руководствоваться Положением о Совете при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, то мы вообще не должны заниматься бедами отдельных людей: «Совет не рассматривает обращения по личным вопросам, в том числе связанным с имущественными, жилищными и трудовыми спорами, а также с жалобами на решения судов, органов следствия и дознания». Но фактически мы этим занимаемся постоянно. Это поток, в котором есть жалобы по любому вопросу: на невыплату пенсии или зарплаты, на отказ установить инвалидность, на незаконный арест, на необоснованный приговор, на несправедливое увольнение, на горящую свалку… В основном к нам обращаются по электронной почте, адрес которой есть на сайте (fedotov_ma@gov.ru). И мы не считаем правильным людей отфутболивать: может быть Совет для них является последним островком надежды. Но и реально помочь мы можем далеко не всегда. Хотя всегда пытаемся это сделать. Например, в Карелии нам удалось совместно с местными жителями остановить разработку карьера в Сумском бору. А вот спасти Химкинский лес не смогли, хотя долго и упорно отстаивали права его защитников. Если говорить о конкретных людях, то назову братьев Цетиевых и Хамида Ражапова, которые три года сидели в московском СИЗО за преступление, которого не совершали. Совет даже докладывал об этом беспрецедентном деле президенту страны. В конечном итоге суд все-таки вернул дело прокурору для исправления недостатков следствия, а обвиняемых отпустил по домам. Но история на этом не закончилась: хотя обвинение в покушении на убийство с этих чеченских парней сняли, но еще продолжаются попытки вменить им хулиганство. Лишь бы только не признавать ошибки следствия, не признавать право на реабилитацию! Назвать других людей, чьи права защитил Совет? Это дети из махачкалинского детского дома «Забота» и читинского интерната «Апельсин», это пациенты психиатрической больницы в Карачаево-Черкесии, которые содержались в ужасающих условиях, это Сергей Мохнаткин, которому Совет выхлопотал президентское помилование, это карельский историк Юрий Дмитриев, которого суд один раз уже оправдал и, надеюсь, оправдает снова. Не поленитесь, уважаемая Марина, зайти на сайт Совета www.president-sovet.ru, чтобы понять, чьи права на самом деле защищает Совет. И Ваши права, уважаемая Марина!

М. Федотов:Сейчас нам предстоит очередная ротация Совета, поскольку начался новый срок президентской легислатуры

Вопрос 3 
Денис Сасин, культуролог, г. Сыктывкар 
Уважаемый Михаил Александрович, скажите пожалуйста, на ваш взгляд, что является сегодня главным тормозом развития России по пути демократии, либерализма, главенства права? Считаете ли вы, что нынешнее направление внешней и внутренней политики с его антизападничеством и поиском особого пути может привести страну к повторению событий Августа-91, Октября-93? Когда, на ваш взгляд, мы сможем распрощаться со страшным наследием большевизма? Что для этого необходимо?

Ответ 
Уважаемый Денис! Безмерно жаль, что уже больше года нет с нами Вашего коллеги, замечательного культуролога и одного из крупнейших мыслителей современной России Даниила Борисовича Дондурея. Он бы с блеском и глубиной ответил на эти Ваши вопросы от имени СПЧ, в котором не просто состоял, но участием в котором гордился. Поэтому не обессудьте за мой довольно лапидарный, поверхностный и сумбурный ответ. Полагаю, что главным тормозом на пути России к демократии, а значит, к свободе, к правам человека, к верховенству права является инерция. Если я правильно помню школьные уроки физики, то от массы тела зависит величина инерции. Россия такая большая во всех измерениях, что инерция ее невероятно велика. Поэтому нужен очень большой импульс, чтобы она пошла по пути радикальных изменений, прежде всего, в сознании. В 1991 году наша страна, казалось, получила такой импульс. Но он был значительно меньше, чем в 1917 году. Потому и инерционный путь оказался гораздо короче. Где-то к середине 90-х годов демократический запал стал слабеть и затухать, а инерция прошлого – крепнуть. Это долгий разговор, уважаемый Денис, но я уверен, что Россия вернет себе статус процветающей, демократической и всеми уважаемой державы. Помню слова Булата Окуджавы, сказанные им в конце мая 1997 года, когда он боролся с болезнью в жилом доме российского постпредства при ЮНЕСКО, где я тогда работал. Моя жена Маша спросила, чего бы он хотел на обед. «Маша, я хочу того, чего ты сделать не сможешь, — ответил Булат Шалвович. – Я хочу завтра проснуться в свободной просвещенной России». Поверьте, уважаемый Денис, что чудеса – дело рукотворное. И чудо окончательного исцеления от тоталитарного прошлого возможно только как результат совместных усилий развитого гражданского общества. Другого пути я себе не представляю.

Вопрос 4 
ilayz 
На Ваш взгляд, пытка — это всегда зло? Все ли преступники равны в правах? Например, можно ли пытать террориста, который заложил бомбу, что вот-вот может взорваться? Как Вы относитесь к А.Брейвику? Разве это человек? Почему у таких нелюдей людские права? Спасибо. Всего наилучшего!

Ответ 
Уважаемый Ilayz! Отвечаю однозначно: пытки – это всегда зло! Если полицейский пытает террориста, значит он не умеет работать по закону. Значит его начальники не умеют без пыток наладить работу по предотвращению террористических актов. Значит начальники его начальников презирают закон, запрещающий пытки. А если по закону разрешить полицейскому пытать террористов ради высших интересов, то уже завтра он будет пытать всех подряд. Вам нравятся порядки в американской тюрьме Гуантанамо или в казанском отделе полиции «Дальний»? Мне – нет, потому что пытки – это всегда зло. Вы считаете, что Брейвик — нелюдь? Согласен, но и ему тоже принадлежат права человека. Иначе мы присваиваем себе право определять, кто человек, а кто – недочеловек. Согласитесь, мы уже слышали об этом от идеологов нацизма. И десятки миллионов человеческих жизней стали платой за эту бесчеловечную идеологию.

М. Федотов:Конечно, среди спецконтингента есть и люди, попавшие за решетку в силу злого умысла, стечения обстоятельств

Вопрос 5 
Валерий, доцент, Санкт-Петербург 
Почему Вы не защищаете права невиновных девочек, которые стали жертвами провокации сотрудника ФСБ.

Ответ 
Уважаемый Валерий! Вы, видимо, плохо информированы. Совет практически с первых дней занимается так называемым «делом «Нового Величия» и судьбами Ани Павликовой и Маши Дубовик. Я неоднократно встречался с ними в СИЗО. Мы многократно обращались в следственные органы и в прокуратуру с призывом изменить девушкам меру пресечения на, как минимум, домашний арест. Мы не раз и не два обращались к руководству ФСИН России с просьбой обеспечить Ане и Маше надлежащее медицинское обеспечение, лечение и уход. По нашей просьбе Аню возили в московскую городскую больницу на обследование и консультацию, а начальник медсанчасти постоянно держит меня в курсе состояния ее здоровья. Вы скажете, что мы не добились главного: Аня и Маша по-прежнему в СИЗО. Это правда. Но примите во внимание, что Совет – консультативный орган. Он не обладает никакими властными или контрольными полномочиями. Мы может только просить и советовать, советовать и просить. И когда наш совет услышан, а просьба удовлетворена, мы можем считать свою функцию выполненной. Поэтому работа Совета по защите прав Ани и Маши будет продолжена.

Вопрос 6 
Ахтырко Григорий, правозащитник, Саратов 
Почему Вы не опровергаете лживую массированную пропаганду того, что несовершеннолетние граждане России не имеют права участвовать в согласованных с регуляторами митингах, если по действующему законодательству россияне с 16 лет имеют право не только участвовать в митингах и собраниях, но и самостоятельно их организовывать и проводить? Несовершеннолетним у нас возбраняется организация и участие в шествиях, демонстрациях и пикетированиях. Кстати, в Саратове дети даже до 16 лет регулярно массово участвуют в митингах, шествиях и демонстрациях во славу, так сказать, правящей партии и правительства, причем в присутствии губернатора, главы города и депутатов — «единороссов», о чем я неоднократно сообщал правоохранительным органам, да все безрезультатно!

Ответ 
Уважаемый Григорий! Вы правы, говоря, что несовершеннолетние имеют право участвовать в собраниях, митингах, демонстрациях и так далее. Это прямо вытекает из статьи 15 Конвенции о правах ребенка, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 года. В этой статье говорится: «Государства-участники признают право ребенка на свободу ассоциации и свободу мирных собраний. В отношении осуществления данного права не могут применяться какие-либо ограничения, кроме тех, которые применяются в соответствии с законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах государственной безопасности или общественной безопасности, общественного порядка (ordre public), охраны здоровья или нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц». При этом надо иметь в виду, что реализация ребенком его права на свободу собраний должна сообразовываться с возрастом и зрелостью ребенка. Об этом ясно говорит статья 12 той же Конвенции: «Государства-участники обеспечивают ребенку, способному сформулировать свои собственные взгляды, право свободно выражать эти взгляды по всем вопросам, затрагивающим ребенка, причем взглядам ребенка уделяется должное внимание в соответствии с возрастом и зрелостью ребенка». Но это только одна, юридическая сторона проблемы. Другая – педагогическая: можно ли вовлекать детей в политические игры взрослых, можно ли политизировать школьное и дошкольное воспитание. Мой ответ на оба эти вопроса – отрицательный. Иными словами, я полагаю, что: во-первых, нельзя без должных на то оснований ограничивать право ребенка – с учетом его возраста и зрелости — на свободу мирных собраний, а во-вторых, нельзя вовлекать ребенка в реализацию взрослыми их права на свободу мирных собраний.

Вопрос 7 
robroy1400 
Господин Федотов. В Вашу бытность Министром печати Вы в первую очередь поддерживали оппозиционную прессу, включая откровенно нацистские издания. Правильно ли это? Ведь журналист Юлиус Штрейхер за выпуск такого издания бы повешен по приговору Нюренбергского трибунала, как растлитель душ немцев, а Вы потворствовали выпуску таких изданий.

Ответ 
Уважаемый Robroy 1400! Полагаю, что Вы меня с кем-то спутали. Я действительно был Министром печати и информации Российской Федерации в 1992-1993 годах, но ни во сне, ни наяву не поддерживал нацистских изданий. Действительно, я всячески старался поддерживать независимые СМИ, создаваемые самими журналистами, готовил президентские указы, расширяющие гарантии свободы массовой информации, боролся с попытками возрождения цензуры под видом Федерального наблюдательного совета и т.д. Но, чтобы поддерживать нацистские издания, нет, такого я за собой не замечал. Недаром же прохановская газета «День» считала меня одним из главных своих врагов. И в этом была доля истины: Минпечати последовательно боролось с подобными экстремистскими изданиями. Но только законными средствами, без большевистских методов внесудебных расправ.

М. Федотов:Недаром же прохановская газета «День» считала меня одним из главных своих врагов. И в этом была доля истины

Вопрос 8 
Роман, студент, Москва 
Как Вы считаете, статья №282 оправдывает свое существование в Уголовном кодексе?

Ответ 
Уважаемый Роман! Статья 282 УК РФ сформулирована настолько расплывчато, что ее применение почти полностью зависит от усмотрения правоприменителя, будь то следователь или судья. Но менять ее нужно не саму по себе, а в общем контексте с пересмотром федерального закона от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». Именно там коренятся главные ошибки, позволяющие неоправданно широко толковать понятие экстремизма. А чем шире понятие экстремизма, тем, неминуемо, больше оказывается в стране экстремистов. Если задача состоит в том, чтобы из года в год повышать показатели судимости от экстремистским статьям, то мы на правильном пути. Но если задача другая – искоренение реального экстремизма и, прежде всего, терроризма как его крайней формы, — то подход должен быть иным: нужно увязать понятие экстремизма с насилием, а призыв к насилию – с наличием реальной опасности насилия. Согласитесь: нельзя кричать «пожар» в переполненном театре с целью вызвать панику. Но ничто не мешает кричать «позор», если спектакль вам не понравился.

Вопрос 9 
Светлана, Москва 
Добрый день. Скажите честно: мы при своей жизни имеем шанс увидеть полностью обновленный ФСИН, без палачей и пыток? Или его кардинальное реформирование невозможно?

Ответ 
Уважаемая Светлана! Уверен, что кардинальное реформирование существующей в нашей стране системы исполнения наказаний необходимо, но этот процесс потребует очень много средств, настойчивости и времени. Я часто бываю в СИЗО и колониях, но крайне редко вижу там современные благоустроенные камеры с нормальным санузлом, телевизором, холодильником. Такие камеры есть только в новеньких, с иголочки следственных изоляторах. Но, к сожалению, их очень мало! В основном мне попадаются душные переполненные камеры с обшарпанными стенами, маленькими слепыми окнами, двухярусными кроватями-шконками, несвежим постельным бельем, продавленными матрасами и, скажем так, малоинтеллигентными жильцами. Конечно, среди так называемого спецконтингента есть и люди, попавшие за решетку в силу судебной ошибки, злого умысла или стечения обстоятельств. Их особенно жалко и им всегда очень хочется помочь. Но это далеко не всегда возможно: наше уголовное, уголовно-процессуальное и уголовно-исполнительное законодательство давно пора реформировать таким образом, чтобы система исполнения наказаний не унижала человека, а поднимала упавшего, возвращала обществу законопослушного гражданина, а не перекати-поле, без профессии, без социальных связей, без перспектив начать нормальную жизнь. Что же касается сотрудников системы исполнения наказаний, то среди них, как и везде, есть люди разные. Есть честные офицеры, а есть мерзавцы, садисты, жулики. И не надо забывать, что многие колонии расположены в отдаленных местах, где выбор работников крайне небогат, а средняя зарплата младшего инспектора едва превышает 15 тысяч рублей. Но в любом случае наличие всякого рода проходимцев в системе исполнения наказаний совершенно нетерпимо. Но чтобы избавиться от них, нужно, во-первых, их выявить, во-вторых, не побояться вынести сор из избы, в-третьих, решительно извергнуть их из системы и отдать в руки правосудия. Огромную роль здесь могут сыграть общественные наблюдательные комиссии (ОНК), которые по замыслу законодателя должны состоять исключительно из лиц, имеющих опыт правозащитной деятельности. И вот что удивительно: в бланке заявления, которое подает в Общественную палату РФ кандидат в состав ОНК, вообще нет такой графы «опыт правозащитной деятельности». А в результате в составе ОНК правозащитников становится все меньше и меньше. Конечно, СПЧ пытается противостоять этой тенденции. Мы готовим свои предложения по реформированию законодательства об общественном контроле за соблюдением прав человека в местах принудительного содержания, по внесению изменений в УК, УПК и УИК РФ. И продолжаем ездить по колониям и СИЗО, встречаться с заключенными, выслушивать их жалобы, пытаться помочь. Мы далеко не всё можем, но всё, что мы можем, мы должны!

М. Федотов:Мы многократно обращались в органы с призывом изменить девушкам меру пресечения на домашний арест. Не раз и не два

Вопрос 10 
Анатолий Александрович, пенсионер 
При каких обстоятельствах Вы можете покинуть СПЧ? Посчитаете для себя невозможным более оставаться в нем. Что должно произойти?

Ответ 
Уважаемый Анатолий Александрович! Один раз я уже собирался покинуть свой пост главы СПЧ. Это случилось поздней весной 2012 года, когда Совет покинули 13 его членов. Тогда нас было 40 человек, и я решил, что подам в отставку, как только Совет потеряет кворум. Действительно, зачем нужен председатель Совета, если у Совета нет кворума и он не может полноценно работать? Но процесс «исхода» остановился, а осенью состав Совета пополнился новыми членами. При этом собственно правозащитная природа Совета ничуть не пострадала. Сейчас нам предстоит очередная ротация Совета, поскольку начался новый срок президентской легислатуры. Если в результате ротации на место правозащитников придут люди, которым чужды идеалы свободы, демократии, прав человека, то мне председательствовать в таком коллективе будет просто невозможно, а роль зиц-председателя Фунта мне не интересна. Но у меня есть основания полагать, что в результате ротации правозащитная природа Совета не пострадает, а значит, мы продолжим наши усилия. Вместе с Вами, уважаемый Анатолий Александрович, вместе со многими и многими нашими единомышленниками, готовыми участвовать в строительстве реального гражданского общества в нашей стране.

Источник: Эхо Москвы