В российском МИДе убийство Немцова назвали вызовом всему обществу. Об этом заявила замдиректора департамента информации и печати ведомства Мария Захарова. Глава президентского Совета по правам человека Михаил Федотов обсудил ситуацию с ведущим "Коммерсантъ FM" Петром Косенко.
Госпожа Захарова подчеркнула: "Никогда не понимала его: ни тогда, когда он был во власти, ни тогда, когда ушел в оппозицию. Но сегодня я — Немцов".
— Сегодня многие, разумеется, говорят слова соболезнований.
— Безусловно.
— Тем не менее, постоянно звучит в разговорах слово "провокация". Это провокация?
— Это, безусловно, провокация, для меня это абсолютно очевидно, и я считаю, что это событие из одного ряда с убийством Сергея Юшенкова, с убийством Галины Старовойтовой, Анны Политковской, Натальи Эстемировой. Это все события одного и того же порядка, но просто сегодня, сейчас это окрашено еще в цвета гражданской войны на Украине, потому что та обстановка нетерпимости, та обстановка безудержной агрессии, которая существует что там, что здесь, к сожалению, но здесь мы это видим в такой виртуальной форме, это все рождает в умах некоторых безумцев и политических авантюристов всякие страшные замыслы типа того, что "А кого бы сейчас нам убить, таким образом, чтобы об это стало таким громким событием на весь мир?".
— Получается, что замыслы уже реализованы?
— Да, этот замысел реализован. Вы думаете, он последний? Я не думаю. Нам нужно остановить агрессию в собственных головах, вот что главное сейчас.
— Каким образом это можно сделать? Средства массовой информации сейчас очень сильно влияют на умы сограждан.
— Вот, в первую очередь я к своим коллегам-журналистам и обращаюсь: дорогие мои, остановитесь, давайте возьмем пример с тех телеканалов, которые стараются успокаивать людей, а не нагнетать обстановку агрессии. Я об этом говорил на встрече с президентом Путиным, что нам нужно демилитаризировать общественное сознание, сделать его менее агрессивным, потому что агрессия по отношению к одним превращается в агрессию по отношению ко всем. Мы все агрессивны по отношению друг к другу, зайдите в метро и вы увидите эту агрессию, она в воздухе, нам нужно перестать убивать друг друга, а говорить о том, чтобы мы помогали друг другу, вот что для нас самое главное. У нас масса реальных проблем, а мы занимаемся тем, что нагнетаем ненависть по отношению друг к другу.
— Михаил Александрович, а разве можно изменить так резко на 180 градусов ту информационную политику, которая проводится уже не единый год?
— Не просто можно, а нужно, если мы не хотим, чтобы война в голове превратилась в войну на улице, вот ведь в чем дело. Я вам скажу, мы вчера только прилетели из Казани, где проводили выездное заседание по самым разным вопросам, очень интересный опыт, все было очень интересно. Но один из членов Совета, завершая наше заседание, он прекрасные слова сказал, как в воду глядел, он сказал: "У нас выбор простой: или диалог, или некролог". Это было еще за несколько часов до убийства Бориса Ефимовича Немцова.
— Но вот видите, выбор-то был сделан, и не в пользу диалога.
— Да, так вот мы все-таки должны повернуть в другую сторону, в сторону диалога.
— Каким образом это сделать? То, что мы должны — это понятно, с этим вряд ли здравомыслящие люди будут спорить.
— Ну, вот видите, одного я уже уговорил, вы уже тоже со мной согласны.
— Так, Михаил Александрович, я с этим был согласен еще задолго до нашего с вами разговора, тут мы с вами солидарны уже очень давно.
— Ну, так прекрасно, так давайте убеждать и всех остальных.
— Слово против пистолета сейчас как-то не очень веско, нет, вам не кажется?
— Понимаете, пистолет против пистолета — это работа правоохранительных органов, вот они этим займутся. Я надеюсь, а наше с вами дело — словом останавливать стремление к агрессии.
— Что касается правоохранительных органов: какие из громких убийств, те, что вы перечислили в начале нашей беседы, какие из них были раскрыты, и действительно можем сказать: "И заказчики, и исполнители преступления понесли наказание"?
— Ну, вот по заказчикам, там проблема очень серьезная, а по исполнителям, ну, все-таки по убийству Анны Политковской исполнители были выявлены, наказаны, и все причастные к преступлению понесли наказание, по убийству Галины Старовойтовой тоже, так что здесь кое-что сделано, по убийству Натальи Эстемировой ничего до сих пор не сделано, никакого результата.
— Все равно же недостаточно, даже в деле Политковской и Старовойтовой.
— Конечно, но, понимаете, здесь есть два момента: момент, когда правоохранительные органы не хотят найти, и второй момент — когда правоохранительные органы не могут найти. Вот не могут просто потому, что либо слишком ограничены возможности, либо потому что не хватает профессионализма.
— Либо потому что они могут, но им не дают этого сделать, такое же тоже бывает, правда?
— Такое тоже может быть, давайте так скажем, но я просто учитываю тот факт, что у нас из правоохранительных органов за последнее время, за последние два десятилетия ушли очень много высоких профессионалов, и развал этих органов был жесточайший, поэтому здесь есть и объективные причины.
— Как вам кажется, сейчас решается вопрос, как раз, я думаю, что он в ближайшие часы будет решен, относительно судьбы марша 1 марта. Существует идея перенести его в центр Москвы, столичные власти уже довольно прямо сказали, что они не позволят провести траурную акцию в память о Борисе Немцове вместо марша в Марьине. Как вам кажется, сейчас в этом вопросе, в вопросе проявления массовой скорби после гибели Немцова стоит всем проявить компромисс?
— Конечно, вообще способность к компромиссу отличает человека от животного, и я абсолютно убежден, что здесь нужно найти компромиссное решение. Более того оно, на мой взгляд, совершенно очевидно: согласован марш в Марьино, сейчас говорить: "Давайте мы вместо Марьино проведем на Тверской или на Садовом кольце", — это же надо готовить все. Поэтому речь о переносе места, я думаю, не должна стоять, а бо изменении тематики: ну, а что значит "изменение тематики"?
— Это очевидно совершенно, что уже лозунги будут совершенно другие поле гибели Немцова.
— Естественно. А что такое, в чем здесь нарушение закона, в чем здесь проблема?
— Это нужно адресовать московским властям, наверное, этот вопрос.
— Ну, вот в том-то все и дело. От того, что на российском флаге будет траурная ленточка, закон от этого нарушен не будет, а будет просто проявлено уважение к гибели человека, общественного деятеля, крупного государственного общественного деятеля, одного из руководителей нашего государства в девяностых годах, давайте не будем это забывать. Поэтому я думаю, что именно так это все и пройдет, место менять, конечно, нельзя просто потому, что не успеют подготовиться.