Шевченко после доклада Путину: Как кавказцам остановить машину смертей и похищений в регионе

10 декабря 2016

На последнем заседании Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) журналист Максим Шевченко сообщил главе государства Владимиру Путину о массовых нарушениях прав человека в рамках профилактического учета в Дагестане, рассказал об убийствах ногайских имамов на Ставрополье и затронул тему о возобновлении федеральной целевой программы по Пригородному району. Об этом подробно писал сайт «Кавказская политика».

Наш портал On Kavkaz по следам этого выступления попросил Максима Шевченко ответить на ряд вопросов о причинах продолжающегося кровавого террора на Северном Кавказе со стороны нечистоплотных силовиков, ломающих человеческие судьбы в нарушение всех мыслимых российских законов, фундаментальных прав и свобод человека.

Кавказ обсуждает детали Вашего выступления перед Владимиром Путиным по нарушениям прав человека и убийствам мусульманских лидеров в регионе. Насколько глава государства вникает в суть этой проблемы?

 У главы государства миллион проблем. И вчера по окончании заседания перед первым замглавы Администрации президента Сергеем Кириенко на столе лежала огромная папка писем и экспертных заключений, переданных членами Совета.

Разумеется, глава государства не может детально изучать все. Но я видел, что тот пакет документов, который я ему передал, он просмотрел и написал резолюцию и, скорее всего, отдал в работу.

У него есть огромный аппарат, он руководит огромным государством, он выслушивает и буквально в считанные секунды принимает решение. Все, что я вчера сказал, он, насколько я понимаю, взял в работу и дал поручения своей Администрации вести работу дальше.

Это не первое Ваше выступление перед главой российского государства на эту тему. Ранее Вы уже выступали с докладами и перед Владимиром Путиным, и перед Дмитрием Медведевым в пору его президентства. Почему после стольких докладов ситуация на Кавказе не меняется?

Подробный доклад прозвучал в первый раз. Прежде были достаточно импровизированные сообщения, я говорил о смерти журналистов. В третий раз решил не говорить президенту, что ничего не изменилось, чтобы не ставить его в неловкое положение.

Власти Дагестана лгут президенту, говоря, что убийства расследованы, как заявил однажды Рамазан Абдулатипов. Мы прекрасно знаем, что ничего не расследовано. Я уверен, что стиль работы в Администрации президента России сейчас сильно изменится.

Исходя из последних событий, в частности из задержания руководителя ЦПЭ Ингушетии (чему ингушский народ несказанно рад), судя по информации из соцсетей, возможно, многое будет меняться. Полагаю, все вопросы будут на рассмотрении у президента.

В этот раз я конкретно передал ему ряд записок, в частности, рекомендации Совета по правам человека по ситуации в СКФО, которые включают в себя много вопросов. Это открытая записка, ее можно посмотреть на их сайте СПЧ.

Советую всем внимательно ее изучить, в том числе чиновникам Дагестана, чтобы они знали, на какие вопросы следует обратить внимание в преддверии детального изучения этих вопросов комиссиями из Москвы.

На мой взгляд, все журналисты, правозащитники, вся общественность Дагестана и все здравомыслящие люди Кавказа должны включиться в эту работу. Для всех, кто не читал рекомендации, пришло время сделать это. И начать писать в Администрацию президента, в Совет по правам человека, публично высказываться.

Именно это было основой того, что я передал президенту. Кроме этого, я передал ему записку об убийствах ногайских имамов в Ставропольском крае, некоторых перед этим пытали. Об убийствах 7 религиозных лидеров, в том числе и тех родителей, которые выступали за право своих дочерей ходить в школу в платках, не расследованы. Президент взял все в работу. 

Какова логика противоправной работы силовой машины на Кавказе? Жесткий и античеловеческий стиль их работы определяется в высоких московских кабинетах или на уровне офицеров среднего звена в РОВД и ЦПЭ республик Кавказа?

Центры по противодействию экстремизму работают при МВД в рамках желания показать свою необходимость и незаменимость. Для этого им надо продемонстрировать картину как можно более широкого экстремистского террористического подполья.

Но так как реальное террористическое подполье уничтожено, и его лидеры, в целом, убиты, а если и остались сочувствующие, то их единицы, то огромные толпы силовиков можно отправлять на пенсию или переводить в другие регионы.

Они устраивают для Москвы шоу под названием – массовый экстремизм в кавказском обществе. Это показуха в чистом виде. Они специально оказывают давление на мусульман с целью спровоцировать отдельных психопатов.

А такие люди всегда найдутся среди десятков тысяч людей, которых они подвергают террору, как в Латинской Америке в 70-80-е гг. Среди 20 тысяч всегда найдется 2 человека, психика которых не выдержит и они совершат какое-нибудь безумство.

Никто ведь не будет разбираться, что это сознательная массовая провокация с целью показать Москве свою нужность,  получить дополнительный бюджет. Их действия ведут не к устранению терроризма и экстремизма, а наоборот, к укреплению.

Если и есть те, кто вольно или невольно способствует росту популярности экстремистских идей в среде молодежи, то по тому, что мы видим, это Центры по противодействию экстремизму при МВД Дагестана, КБР и ряда других регионов Кавказа.

На каком уровне и какое решение должно быть принято, чтобы остановить машину смерти на Кавказе?

У МВД надо полностью отобрать право заниматься проблемами экстремизмом, как и ни в коем случае не передавать его в ведение Росгвардии. Поскольку все отцы этого кавказского бизнеса по борьбе к экстремизмом сегодня сидят в Росгвардии и мечтают заполучить жирный бюджетный кусок.

Экстремизмом и противоправными действиями, связанными с терроризмом, должна заниматься только Федеральная служба безопасности. А МВД пусть ловит уголовников, занимается преступлениями, совершенными против личности, воровством, грабежами, проституцией, изнасилованиями, торговлей наркотиками, нелегальной торговлей землей, нелегальным лишением людей собственности, которые по-настоящему терроризируют Дагестан.

Они этим не занимаются, потому что по многочисленным свидетельствам многие из них в сговоре. Безусловно, в Дагестане и других регионах есть немало сотрудников полиции, которые хотели бы дистанцироваться от данной криминальной и преступной практики в МВД, хотели бы служить своему мундиру, данной присяге.

Они как мужчины, кавказцы, мусульмане должны поднять свой голос, чтобы силы правопорядка служили соответственно праву и порядку, а не карману начальства в погонах и собственному желанию мучить и терзать людей.

Что должны сделать сами жители республик Кавказа, чтобы остановить похищения и убийства?

Жители республик Кавказа должны соблюдать Конституцию и законы России, развивать институты гражданского общества. В этом году практически все лето и половину осени я провел в Дагестане, постоянно поддерживаю контакт с республикой.

Те, кто пишут в соцсетях, что Шевченко после выборов уехал из Дагестана, глубоко заблуждаются, мои глаза в Дагестане везде. Я фактически присутствую в республике, любая ситуация в республике для меня становится ясной, как на ладони в течение нескольких часов.

Жители Дагестана меня поразили своей беспомощностью перед лицом произвола. Как можно в современном мире настолько не владеть инструментами законного гражданского противостоянии беспределу?!

Когда я убеждал мусульман, которых мучают, завести себе адвокатов, люди, словно, впервые об этом слышали. Чтобы под рукой всегда был свой адвокат, а не прикормленный правоохранительными органами.

Абсолютно не реализуются возможности СМИ и социальных сетей. В соцсетях обсуждают глупые вопросы, начиная от такфиризма до гламурных тем. Гражданским обществом в Дагестане занимается считанное количество людей. 

Правовая юридическая беспомощность наряду с внутренней энергией, силой, которая в кавказцах живет, делает их беззащитными перед произволом, так как их легко спровоцировать на неправовые действия – оскорблениями и насилием.

Когда человек обладает юридической, гражданской культурой, он будет действовать в рамках закона, добьется победы, как ее добились те, кто, несмотря на сопротивления, заставил признать их постановку на профучет незаконным действием.

По Дагестану таких судебных решений 5 из 25 тысяч! Многие даже в суд не подают. Когда я говорю об этом, они спрашивают, а можно? Можно, нужно, должно – учитесь использовать российскую Конституцию, ее потенциал огромен.

Кавказцы должны жить в рамках Конституции РФ, закона и права, и бить тех преступников, которые действуют от имени государства, являясь на самом деле террористами по отношению к государству.

Почему жителям Кавказа не удается сорганизоваться для того, чтобы остановить этот беспредел? Почему жителям Ирландии, Италии удалось остановить насилие в своем обществе, а жителям Кавказа не удается?

Наивность и отсутствие правовой гражданской культуры. Надо развиваться, учиться, думать, бороться, проявлять солидарность, действовать не только в интересах своего тухума, села и рода. Надо понимать, что у наших граждан одни права и по отношению к нам совершается общий беспредел.

Я, москвич, приезжаю в Дагестан, сражаюсь за права дагестанцев, тем самым сражаюсь и за права москвичей. И дагестанцы, как мне кажется, тоже должны поддерживать москвичей, если что-то здесь происходит.

Таким образом, и возникает гражданское общество. Исправить что-то может все общество, а не один или пять человек. Поэтому у европейцев, получается, а здесь беспредел продолжается. Надо уметь действовать.

Какие фигуры и общественные лидеры на Северном Кавказе могли бы возглавить широкое общественное движение за кардинальные социальные и политические перемены на Кавказе?

Считаю, что возглавлять никаких специальных движений не надо. Стоит начинать с азов, работать над созданием СМИ, юридических институтов они очень неразвиты. Только Дагестан может похвастаться СМИ, на которые сейчас давят абдулатиповские структуры.

Их многообразие оплачено кровью огромного числа журналистов. В Ингушетии есть какое-то разнообразие в информационном поле, в Осетии существует какая-то внутренняя полемика.

В целом это очень мало для такого региона. Я противник создания каких-то специальных общественных движений. Нужно развивать современные медийные ресурсы,  учиться технологиям гражданского развития.