В сентябре автоматика измерительных станций ГПБУ "Москэкомониторинг" регулярно фиксирует рост предельной допустимой концентрации (ПДК) вредных веществ в атмосфере, особенно на юго-востоке и востоке столицы. В причинах скверного воздуха разбирался корреспондент "НИ". Следы привели на мусоросжигательный завод.
В районе Выхино-Жулебино содержание сероводорода превышалось в 1,77 - 3,48 раза, в Люблино - 1,3 - 1,55, в Царицыно в 1,13 - 1,34 раза, в Западном Бирюлево - в 1,18 раза. Люблино "попробовало на зуб" ещё и оксид азота – его ПДК была от 1,1 до 2,39 раза. Запах сероводорода ощущался в Кузьминках, Текстильщиках, Печатниках, Марьино и даже в районе ВДНХ.
НЕУЛОВИМЫЙ ОТРАВИТЕЛЬ
Виновник выбросов устанавливается. Так ответила пресс-служба главы Минприроды России Сергея Донского на запрос «Новых Известий», кто преподнёс москвичам подарочек накануне дня эколога. Ищут виноватого и в министерстве экологии и природопользования Московской области. Хотя известно, что только в ночь с 1 на 2 сентября на их «горячую линию» поступило свыше 500 жалоб на мусоросжигательный завод № 4 в Руднево. Один из жителей оперативно выложил в сеть видео, где показано, как ночью завод начинает активные выбросы в атмосферу. После просмотра даже слепому становится понятно, почему птицы падают замертво, и кто виновник сероводородной вони по ночам. Основное пекло в период 2:00-3:30. На съемке, кстати, присутствуют дата и время - 5:11 утра.
Ближайшие жилые дома буквально в 500 метрах, а за заводом активно идёт стройка новых жилых комплексов в Люберцах и Железнодорожном. Но жуткая вонь не только там. Запах сероводорода постоянно ощущают жители Косино-Ухтомского района Москвы и городов Реутов, Железнодорожный, Балашиха и Мытищи. «Были жалобы в МЧС, Росприроднадзор, приезжали лаборатории и фиксировали превышение выбросов, - пишет в ФБ эколог-активист Валерий Осташенко. - Но все инстанции в поисках виновника, администрация тоже разводит руками: "не можем мы найти нарушителя". В СМИ так же освещался факт превышения ПДК по сероводороду, но никто официально не называет источник».
В Балашихе по иницитиве главы города, который сам чуть не угорел от сероводорода, создали рабочую группу по поиску этого таинственного «источника». На мегасвалку в Кучино, которая душила жителей Балашихи много лет подряд, стрелки уже не перевести – пару месяцев назад ее закрыли и в городе, вроде бы, посвежело. Но теперь тянет с чужой территории.
- Работаем в штатном режиме, никаких происшествий в Руднево не наблюдалось, - стандартно отвечает дежурный по единственному телефону, связывающему мусоросжигательный завод №4 с внешним миром. На вопрос: а сами-то они там не задохнулись, дядька хохотнул «не по уставу»: - «А ты здесь поработай с наше – не то что газы, - «Тройной одеколон сойдет за «Шанель».
Принюхались, стало быть…
- Привыкнуть к смраду невозможно, - рассказал «НИ» бывший главный технолог МСЗ-4 Сергей Столешников. – Я выдержал четыре года и бежал с этого передового предприятия без оглядки. Не поверите, но оно действительно должно было быть и передовым, и безопасным. Технологии европейские. Мы несколько раз были в Германии, смотрели-изучали, что там и как. В ФРГ, кстати, больше 60 мусоросжигательных заводов – ни один не коптит и не засоряет атмосферу. В Мюнхене сжигается 700 тысяч тонн мусора в год, жилые дома впритык - никто не жалуется. А тут в Руднево жгут 275 тысяч тонн - крохи. Не должен он вонять, надо владельцев дрючить, чтобы раскошеливались на фильтры. И еще нормально контролировать такие предприятия, регулярно замеры воздуха делать и штрафовать безбожно за нарушения. Но мы ж в России, кому это нужно, всем на все пофиг.
Есть и ещё одно чисто российское обстоятельство. В Европе на мусоросжигательные заводы поступает лишь незначительная часть ТБО: во Франции – 34%, в Германии – 25%. Остальное утилизируется, перерабатывается во вторсырье - у немцев оно составляет 60% объёмов. Там уже давно ясно: решить проблему отходов только путём строительства МСЗ невозможно. Перенимая зарубежный опыт, Россия отбросили эту часть. Возобладала как всегда выгодная бизнесу гонка строительства МСЗ. За последние 30 лет в Москве было построено 6 МСЗ, но проблему избавления от отходов это не решило, наоборот. На том же МСЗ-4 в Руднево на - 275 тыс. тонн сжигаемых отходов в год всего ничего утилизируемых: бумага, картон – 10 тысяч тонн, пластмасса – 4 тыс., стекло – 3 тыс., черный и цветной металлолом – 8 тысяч. Это по официальным данным, по жизни, утверждет Сергей Столешников, если сортируется и перерабатывается десятая часть от названного, - это хорошо.
- При мне на сортировке работало не больше 40 человек, они просто не в состоянии перелопатить за день по 30 тонн отбросов, - рассказывает он. – Контингент там – сами понимаете. Зарплата – соответствующая. Людей привлекали обещаниями дать квартиры, но, конечно, обманули. Живут тем, что выбирают из мусора что-нибудь ценное, сдают металлолом. Здесь в ходу легенды о найденных старинных кладах, о золотых кольцах и деньгах, которые сами липнут к рукам. На самом деле все, то им достается, - невыветриваемый и невымываемый запах. Точно такой же валит и от самого завода.
– Хорошо пахнет только в лесу, - встал на сторону МСЗ подмосковный министр экологии Александр Коган. – В городе люди всегда найдут, на что пожаловаться… Я вам так скажу: от МСЗ вреда меньше, чем от трассы, проходящей в 1 км от населённого пункта.
НЕ ПОДХОДИ К ТРУБЕ!
Точка зрения весьма распространена среди сторонников строительства мусоросжигательных заводов в Московском регионе. Экологи ее яростно опротестовывают. Но вынуждены согласиться, что и автотранспорт приносит в квартиры Москвы столько канцерогенных газов, что это неминуемо отражается на здоровье. Однако есть зоны, в которых автомобильный дым по токсичности значительно уступает дымам от заводов по переработке мусора.
- Давайте начнем с азов: мусоросжигательный завод – это устройство, которое производит ядовитые токсичные вещества из относительно безопасных материалов, - пояснил доктор химических наук, глава общественного комитета «За чистый воздух» Лев Гройсман. – При сжигании даже «невинного» бытового мусора в воздухе образуются самые ядовитые вещества на планете - диоксины, канцерогенные соединения, тяжелые металлы. Продукты сгорания гораздо опаснее для человека, чем просто отходы, так как все отходы, которые поступают на МСЗ, приходят в “связанном состоянии”. После сжигания все яды освобождаются, включая ртуть и тяжелые металлы. Кроме этого, появляются новые виды вредных соединений- сернистый газ, окислы азота- более 400 соединений. Ловушками вылавливаются только самые безвредные вещества- пыль, пепел. Тогда как SO2, CO, NOx, НСl - то есть основные разрушители здоровья - практически не удается отфильтровать. С диоксинами гораздо сложнее. Защитники мусоросжигательных заводов Москвы уверяют, что при 1000 градусах горения, диоксины сгорают, однако это полная чушь - при снижении температуры диоксины взникают вновь, причем чем выше температура сгорания, тем больше окислов азота. И, наконец, шлаки. Наши оппоненты утверждают, что шлаки абсолютно безопасны и что из них можно делать шлакоблоки для строительства домов. Однако сами почему-то строят дома из экологически чистых материалов.
Напугать до потери пульса наши специалисты умеют. А вот что делать, если тебе не повезло родиться в экологически чистом доме, среди девственной природы, а выпало жить, допустим, на юго- востоке столицы - в самом депрессивном ее регионе, где с одной стороны поля аэрации, куда десятилетиями сливали всю отраву из канализации Москвы, с другой – мусоросжигательный завод и крематорий для павших животных? Профессор Гройсман советует ориентироваться на трубу.
- Надо выучить наизусть или хотя бы иметь перед глазами памятку с простыми правилами. Нельзя находиться более получаса в 300 метрах до труб завода и не сдерживаться более суток в пятистах метрах от них. Нельзя жить в километре от мусоросжигательных заводов. Рискую обвалить продажи квартир в Люберцах и Некрасовке, которые сейчас позиционируются как парковые территории и преднзначены для переселенцев по программе реновации, но это место - одно из самых неблагополучных в Москве. На юго- востоке нет спасительных лесов и парков, как на севере и северо-западе. Более того, здесь самая неудачная роза ветров Москвы - преимущественно сюда ветер сдувает все московские газы.
УЖАСЫ НАШЕГО ГОРОДКА
- Жизнь проживающих в этой зоне буде короче на пять лет, - добавила ужасов санитарный врач из Ногинска Галина Букреева, выступая и на совете по правам человека при президенте Рф. На прошлой неделе СПЧ обсуждал актуальную проблему «Обеспечение права населения на охрану здоровья и благоприятную окружающую среду при утилизации отходов потребления». Если говорить конкретно, то на Старой площади спорили на очень старую для России тему: "сжигать этот проклятый мусор или перерабатывать?". Дискуссия между экологами, чиновниками и общественностью шла семь часов. Судя по стенограмме, на баррикадах разве что не дрались.
- Надо решить раз и навсегда – МСЗ неэффективны и опасны для здоровья, - доказывала Букреева, подтверждая свою позицию международной статистикой: у людей, подвергшихся воздействию мусоросжигательных заводов, в 3,5 раза увеличилась смертность от рака легких, в 2,7 раза от рака желудка, детская смертность выросла вдвое. Это отмечено в Австрии, Германии, Великобритании, Италии, Дании, Бельгии, Франции, Финляндии. - Наша статистика молчит, исследования не проводились. Думаем внутри себя, - заключила она.
Некоторые думали вслух. Выступавший следом гендиректор компании РТ-Инвест Андрей Шипелов заявил, что «господа гринписовцы много лет промывают мозги по поводу диоксинов», и усомнился в приведённых данных по заболеваемости раком в странах, использующих мусоросжигание. Его освистали. Как, впрочем, и министров российского правительства, настаивавших, что альтернативы термическому обезвреживанию отходов на сегодняшний день в стране нет и потому строительство четырех новых МСЗ в Московской области и одного в Татарстане – дело решённое.
Защитники прав человека во главе с Михаилом Федотовым и экологическая общественность – от Гринписа до «Мусорщиков Москвы» альтернативу как раз видели - в раздельном сборе и глубокой переработке отходов, благодаря которой и сжигать будет практически нечего. Обе стороны ссылались на мировой опыт, но, похоже, выбирали из него только то, что, по их мнению, больше подходит для отечественных реалий. Вот, допустим, известный экономист Евгений Ясин привёл пример Швеции, где сортируется и перерабатывается большая часть отходов. В Швеции переработка экономически выгодна, приносит прибыль, и страна даже готова принимать отходы из других стран, чтобы загрузить собственные заводы. По залу прокатился легкий вздох: ну если Россия сама так не может, пусть бы уж вывалила свой мусор на голову шведам.
Глава Минприроды Сергей Донской парировал:
– Мы возили туда людей, показывали им заводы. Все говорили, что это круто, но у нас работать не будет, потому что у наших людей недоверие ко всем технологиям.
Заместитель министра строительства и ЖКХ Андрей Чибис, тоже, видать, поездивший по разным странам, углядел там только то, что «тема мусоросжигания у них активно используется». А вывод сделал парадоксальный: «Ну не будут наши люди собирать мусор раздельно».
Конечно, не будут – его просто никто не берёт. Вон даже председатель СПЧ Михаил Федотов пожаловался, что ему некуда сдавать батарейки, потому что программа приёма батареек в магазинах приостановлена – затоварились, сами не знают, куда их сбыть. Над «несерьезными» батарейками посмеялись все, включая министров, - «в топку их, и дело с концом». Представителю Гринпис пришлось провести краткий ликбез на тему «Почему не всякий мусор в Москве можно сжигать»: в ТБО за рубежом отсутствуют ртутные лампы - у нас они есть, за границей организован приём отработанных батареек - у нас они сжигаются, выделяя яд, в Европе и Америке организована переработка бытовой техники, красок и химических отходов - на московских заводах все это горит синим пламенем, отравляя атмосферу. Вывод: надо немедленно, на государственном уровне, принимать программу по сортировке отходов и вовлекать в неё каждый дом и каждую квартиру.
Сергея Донского, как крайнего по экологическим проблемам, с пристрастием допросили - что мешает России прямо сейчас перейти к раздельному сбору отходов?
– Для этого нет инфраструктуры, – отвечал министр.
– Уже четверть века идут разговоры о РСО, сколько вам еще времени надо для его создания?
– Нужно принимать меры по повышению мотивации населения – защищается министр. – В Германии на это ушло десять лет.
ДОЖАТЬ МИНИСТРОВ
Отмазка, надо сказать, не самая лучшая. В Германии, где сейчас успешно работает система раздельного сбора, во время перехода что-то постоянно делалось, в России же четверть века идут только разговоры о том, что нужно внедрять РСО. Крошечные перемены в этой области если и происходили, то вовсе не благодаря действиям федеральной власти, а скорее, вопреки. Председатель Комитета Госдумы по экологии и охране окружающей среды Ольга Тимофеева прямо заявила, что противодействие нормально работающей схеме обращения с отходами идёт на уровне правительства.
- Давайте по-честному. Десятки лет в законодательном плане этим вопросом мало кто занимался. Было два прямых поручения президента по сбору мусора. И что? Три министерства – Минпромторг, Минприроды и МинЖКХ – подготовили в закон противоречащие друг другу поправки, и все. У реформы нет самого главного – единого координационного центра. А мы хотим до принятия закона увидеть четкую схему раздельного сбора мусора и меры стимулирования малого бизнеса, который будет заниматься этой программой. Мусор – это тема, которая касается каждого из нас. Нам нужен качественный закон, а не бумага, которую будет невозможно исполнить.
Короче, если депутаты дожмут министров, а малый бизнес не дрогнет перед мусорной лавиной, то в самое ближайшее время во дворах появятся разноцветные баки для макулатуры, строительных отходов, одежды, бытовой техники, стеклянной тары и даже для пакетиков от чая. Сколько это займёт времени, чтобы люди не запутались, - неизвестно. Но машину точно будет негде поставить.
Кто-то предложил прямо с Госдумы и начать – выдать каждому набор мешочков для отходов от законодательной деятельности.
А если всерьез, то кое-какие подвижки на мусорной ниве все-таки случились. В год экологии российское правительство наконец утвердило перечень отходов, запрещенных к захоронению. Согласно документу, содержащему 182 пункта, с 2018 года запрет будет распространен на лом и отходы металлов, термометры, ртутные лампы и алюминиевые банки. С 2019 года будет запрещено захоронение отходов картона и бумажной упаковки, шин и покрышек, полиэтилена и полиэтиленовой упаковки, стекла и стеклянной тары, а с 2021 года — компьютерной и оргтехники, аккумуляторов, бытовых приборов и электроинструментов. В дальнейшем планируется распространить запрет не только на захоронение, но и на сжигание любых несортированных отходов.
Короче, будущее обещают светлое, воздух чистый. Но не скоро и не всем. Жителям юго-востока столицы придётся терпеть и покрепче зажимать нос – коварный завод в Руднево останется на прежнем месте. А чтобы этим бедолагам было не так обидно, правительство планирует построить близ столицы еще четыре мусоросжигательных завода. В зоне бедствия могут оказаться Новая Москва, Воскресенск, Солнечногорск, Наро-Фоминск, Электросталь, а также многочисленные поселки и садоводческие товарищества. Представляете, сколько будет вони? Так что дышите глубже и нюхайте «Шанель», пока не накрыло.