Арестантский уклад. Как тюремное ведомство собирается бороться за души подростков

Тюремная служба озаботилась противодействием криминальной субкультуре среди подростков - подготовлена целая программа. А зачем, собственно, если в последние годы наблюдается постоянное снижение отбывающих наказание лиц до 18 лет? Арестантское единство Недавно стало известно, что ФСИН России готовит программу противодействия криминальной субкультуре в подростковой среде. Представители службы сообщили, что в программу включены мероприятия, рассчитанные до 2020 года. Видимо, это ответ на влияние так называемого «арестантского уркаганского единства» (АУЕ еще расшифровывается как «арестантский уклад един»), которое пользуется среди приблатненных подростков огромной популярностью. Что это за зверь такой – АУЕ? Около двух лет назад секретарь Совета по правам человека (СПЧ) России Яна Лантратова сделала сенсационное заявление: в 18 регионах страны детские дома контролирует криминальное движение АУЕ, пропагандируя «идеологию воров в законе и тюремные понятия». Получается, криминалитет готовит себе пополнение и смену в детских домах. Ситуацию полностью подтвердила рабочая группа, созданная на базе СПЧ, куда вошли представители МВД, прокуратуры, Следственного комитета, Минобразования, Минтруда. Секретарь СПЧ пояснила, в чем заключается контроль организованного криминала над детдомами: «Это когда на зоне сидит человек, у него есть телефон и он может поставить своих «смотрящих», устанавливающих свои порядки в детских учреждениях. И детей заставляют сдавать деньги на общак для зоны. А если они не сдают, то переходят в разряд «опущенных», над ними издеваются, у них отдельная посуда, столы, все как в тюрьме. Мы узнали про лицей, в котором за полгода пять детей совершили самоубийства. Историю тихонечко замяли – дескать, никакого отношения эти самоубийства к АУЕ не имеют. Хотя сами сотрудники нам сказали, что все взаимосвязано». Правозащитники и правоохранители фактически выявили, что отдельные детские дома, специализированные школы для малолетних лиц, совершивших преступления, но по возрасту не подлежащих уголовному преследованию, и даже некоторые обычные, общеобразовательные школы находятся под контролем лиц из криминально-тюремной среды. При этом география таких учреждений обширна: от Подмосковья до Дальнего Востока. Они, эти «смотрящие», преследуют по факту две вещи: собирают с детей и подростков средства в так называемый общак, а также готовят себе смену, идеализируя юнцам блатной и преступный мир. АУЕ не скрывается, совсем наоборот. Если подсчитать всех участников соответствующих групп «ВКонтакте», наберется более пятидесяти тысяч человек. Самый популярный слоган - «как бы мент не блатовал, миром правит криминал». Общаются молодые и не очень люди о блатной романтике, есть всякие пафосные псевдофилософские рассуждения о «настоящем человеке». Тюремщики такие вещи называют «играть в тюрьму».


Гуманизация или безнаказанность? Между тем как отмечают в ФСИН, за последние пять лет число несовершеннолетних правонарушителей, содержащихся в МЛС, сократилось в 1,6 раза. В воспитательных колониях на сегодняшний день пребывают 1393 подростка, еще 1029 несовершеннолетних отбывают наказание под стражей, в СИЗО. На учете состоят 5,9 тысячи подростков, чье наказание не связано с реальным лишением свободы. Честно говоря, не очень убедительные цифры для большой страны. К тому же еще лет десять назад количество осужденных несовершеннолетних было как минимум вдвое выше. Получается, все хорошо? Почему тогда волнуется ФСИН? Зачем нужна целая программа по противодействию криминальной субкультуре? Дело в том, что как раз около десяти лет действует программа гуманизации уголовно-исполнительной системы, особенно она касается как раз несовершеннолетних. Суть в том, чтобы подростки как можно реже получали наказание, связанное с реальным лишением свободы. По факту сейчас в колониях находятся практически одни убийцы. Основные молодежные преступления – кражи, грабежи, разбой – как правило оцениваются судами в штрафах, исправительных работах, условных сроках. С одной стороны, это правильно, так как тюрьма никого не исправляет. С другой, безнаказанность порождает рецидив. Чем страшно АУЕ на самом деле? В рамках блатных понятий и воровского мира криминалитет предлагает подросткам четкие жизненные ориентиры, а также проявляет к ним интерес. Оступившиеся подростки на 90% – никому не нужные люди, сироты, из пьющих семей. Внимания им не хватает катастрофически. Этим и пользуются блатари, которые используют наивных и недалеких детей в своих интересах. Вербовщики от криминала грамотно используют фактор одиночества неблагополучных подростков. «Чистые руки» Корреспондент «Нашей версии» недавно побывал в колпинской воспитательной колонии, которая располагается под Санкт-Петербургом. И наблюдал, как происходит «перевоспитание» малолетних преступников на деле, а не на бумаге. Там работает молодой начальник спецучреждения Владимир Ивлев, человек с педагогическим даром. С воспитанниками, наблюдал, он общается как командир (благо казак) с солдатами, но в хорошем смысле. И строго, и по справедливости, а если случай требует, и с душой. В конце прошлого года при поддержке общественной благотворительной организации «СОБР» (состоит из бывших сотрудников специальных подразделений России) в колонию привезли дорогостоящий аппарат для сведения татуировок. «Спецоперацию» назвали «Чистые руки». Осужденным подросткам было предложено свести свои портачки, которые на 90 процентов у них – криминального свойства. На удивление, согласились многие. Двигали ими рациональные мотивы. Один парень с «перстнями» на пальцах пояснил: «С таким украшением меня никто на работу не возьмет – сразу видно – з/к. Так что буду сводить». Как кажется, замечательный опыт. Потому что форма зачастую диктует содержание. И когда на твоем теле изображены всевозможные черти, то они и в душу лезут. И наоборот. Мнение эксперта Сергей Егоров, бывший сотрудник ФСИН России: - То, что тюремное ведомство решило противостоять УАЕ, это хорошо. Главное, обойтись без казенщины, не проводить воспитательные мероприятия для галочки, как у нас любят. Подростки хорошо чувствуют фальшь. А вот такие акции, как в Колпино со сведением татуировок – то, что надо. И практично, и с заботой о людях. Главное, чтобы эти вещи были добровольными.