Совет при Президенте Российской Федерации
по развитию гражданского общества и правам человека

Одновременно с вынесением первых приговоров, связанных с протестными акциями прошедшего лета, на эту тему (5 сентября) более или менее определенно высказался и Владимир Путин. Но если для судов и "правоохранительных органов" это скорость исключительная (и похвальная, если мы говорим лишь о сроках), то для главы государства — медлительность, пожалуй, труднообъяснимая.

Что произойдет, когда в школе (в институте), где учатся дети судьи Пресненского суда Елены Абрамовой (если они у нее есть), узнают, что их мама отмерила Владиславу Синице пять лет лишения свободы за несуразицу в твиттере? Дети за родителей не отвечают, но это понятно уже взрослым, а у юных товарищей к детям судьи могут возникнуть вопросы.

Жена экс-главы Серпуховского района Александра Шестуна опубликовала в Сети фотографию мужа, полученную ею от анонимного пользователя и сделанную, по ее мнению, около двух недель назад в спецблоке городской больницы № 20, куда ее муж был временно переведен из СИЗО-1. На фото, которое было снято тайком сзади (очевидно, телефоном кем-то из медперсонала), в инвалидном кресле сидит совершенно изможденный человек, почти мумия.

Поспешное сообщение агентства «Интерфакс» о намерении СПЧ включить в проект амнистии к 75-лении Победы в Великой Отечественной войне статью 212 УК РФ (его, пожалуй, правильнее назвать фейком) вынуждает меня приоткрыть дверь во внутреннюю кухню совета, что обычно не делается: всегда есть часть подготовительной и чисто аппаратной работы, и преждевременная информация создает риск для всего проекта.

В одном из скверов Владивостока сидит с гитарой бронзовый Владимир Высоцкий. Рядом на ступенях можно послушать его песни — из незаметных динамиков они звучат безостановочно и в случайном порядке: «Кричат загонщики, и лают псы до рвоты, кровь на снегу, и пятна красные флажков»...

В сложной картине, возникшей после отказа в регистрации независимым кандидатам в Мосгордуму, их вышедшие на улицы сторонники снова не видят суда. И это понятно: судебная власть перестала быть политическим субъектом — до такой степени, что никто из незарегистрированных кандидатов не пошел в суд (за исключением Юлии Галяминой).

Политический кризис лета 2019 года — это кризис легитимности власти в целом и судебной в первую очередь. Суды, втягиваясь в практику вынесения небеспристрастных решений, шли к нему много лет, а исполнительная власть, попустительствуя коррупции в судебной системе (в широком смысле, включая и так называемые правоохранительные органы), видела в послушном суде панацею против "оранжевых революций".

ИК-9 — градообразующее предприятие для поселка Северный, как и находящаяся рядом колония-поселение № 19. Но они заполнены лишь наполовину и доживают срок: елки поблизости уже свели, осины таскать через болота нет смысла, а рабочую одежду арестанты могут шить и не в таком медвежьем углу (здесь это не метафора: медведи из леса в поселок наведываются).

В понедельник 29 июля Московский областной суд начнет (надеемся, что в тот же день и не закончит) рассматривать апелляционную жалобу нескольких десятков соответчиков на решение судьи Красногорского городского суда Светланы Потаповой об обращении в доход государства имущества бывшего главы Серпуховского района Александра Шестуна — по закону «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам».

18 июля бывшему главе Серпуховского района Александру Шестуну предъявили обвинение в окончательной редакции. Шестун, по словам его жены Юлии, усилил голодовку, отказавшись не только от пищи, но и от воды, и в следственный кабинет СИЗО его без сил внесли на носилках.