Правозащитники представили предварительные выводы по проблемам сохранения леса в Иркутской области

Постоянная комиссия по экологическим правам Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека принимала активное участие в выездном заседании СПЧ в Иркутской области. По итогам серьезной работы правозащитники представили первые предварительные выводы, которые касаются проблем сохранения леса.

Постоянная комиссия по экологическим правам Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека принимала активное участие в выездном заседании СПЧ в Иркутской области.

Члены СПЧ и эксперты вместе с представителями Правительства Иркутской области, Байкальской межрегиональной природоохранной прокуратуры и Байкальского управления Росприроднадзора осматривали объекты туристической инфраструктуры, особые природоохранные территории Ольхонского района, знакомились с результатами государственного мониторинга воспроизводства лесов по Иркутской области за 2017 и 2018 годы, посещали объекты обращения с твердыми коммунальными отходами, противопожарный разрыв в районе Усоль, площадку строительства завода по розливу воды в пос. Култук и шламонакопители Байкальского целлюлозно-бумажного комбината.

По итогам этой работы правозащитники представили первые предварительные выводы, которые касаются проблем сохранения леса в Иркутской области.

О ситуации с лесами в Иркутской области

1. Официальная лесная статистика не позволяет оценить реальные масштабы проблем с лесами Иркутской области. По предварительным космического мониторинга, суммарные потери лесного покрова (в результате рубок, пожаров, гибели от вредителей и болезней и других факторов) по Иркутской области составили за 2018 год - 666 тысяч гектаров, в среднем за 12 лет с передачи региону федеральных лесных полномочий - 502 тыс. га в год. При этом по данным государственного мониторинга воспроизводства лесов, "выбытие лесных насаждений" в 2012-2017 годах находилось в пределах 110-140 тысяч гектаров в год, в 2018 году, по предварительной оценке - до 170 тысяч гектаров. Основные потери лесного покрова приходятся на северные районы области, где одновременно происходят пионерное освоение остатков дикой тайги для заготовки древесины, и крупнейшие лесные пожары, ведущие к гибели лесов. Если исходить из официальных данных - нынешние масштабы лесопользования в Иркутской области теоретически могут быть неистощительными; но если исходить из данных дистанционного мониторинга, то лесопользование, при таких масштабах непроизводительных потерь лесов, является катастрофически истощительным.

2. Существующая система обращения с лесами не обеспечивает воспроизводства хозяйственно ценных лесов, в первую очередь хвойных, наиболее востребованных переработчиками и лесоэкспортерами. Результаты воспроизводства лесов зависят в первую очередь от своевременности и качества ухода за молодняками (до достижения ими примерно 15-20-летнего возраста). При отсутствии правильного ухода лесовосстановление в абсолютном большинстве случаев не приводит к формированию хозяйственно ценных лесных насаждений. Лесовосстановление в Иркутской области в 2018 году выполнено на площади в 123,6 тыс. га, и в прошлые годы выполнялось на сопоставимых площадях. В среднем на каждом восстановленном участке леса требуется двукратное проведение ухода за молодняком - то есть чтобы лесовосстановление на таких площадях было эффективным, ежегодная площадь рубок ухода в молодняках должна составлять около 250 тысяч гектаров. В 2018 году в Иркутской области она составила 42,8 тыс. га, то есть примерно одну шестую часть от потребности. При таком соотношении площадей лесовосстановления и ухода неизбежно дальнейшее ухудшение качественных показателей лесов, смена наиболее ценных хвойных лесов вторичными лиственными, а в долгосрочной перспективе - потеря жизнеспособности лесных предприятий и зависящих от них поселков. Кроме того, при правильно организованном лесном хозяйстве именно уход за молодняками является основным источником рабочих мест - которые при отсутствии такого хозяйства теряются.

3. Несмотря на широкое общественное обсуждение проблемы незаконных рубок и деятельности так называемых "черных лесорубов", фактически у большинства людей наибольшую обеспокоенность вызывают крупные массивы сплошных рубок большой площади, за короткие периоды времени уничтожающие коренную тайгу на очень больших площадях, после которых не происходит эффективного воспроизводства лесов (коренная тайга в основном сменяется неухоженными березняками и осинниками). Эти рубки, за редчайшими исключениями, являются результатом деятельности не "черных лесорубов", а официальных лесопользователей, заготавливающих древесину в соответствии с действующим федеральным лесным законодательством. Лесной кодекс РФ и основанная на нем система лесных норм и правил федерального уровня не только допускает именно такое обращение с лесами, но в значительной степени и стимулирует его. Люди, далекие от леса, часто воспринимают именно такие рубки как незаконные - потому, что не могут себе представить, чтобы такая деятельность происходила в рамках законодательства и с разрешения государственных органов. Но в реальности главной угрозой иркутским лесам, как и вообще лесам всей таежной зоны Российской Федерации, является именно эта система бесхозяйственных рубок, вполне соответствующая нормам действующего лесного законодательства.

4. Главной причиной этих бед являются дефекты действующего российского лесного законодательства и основанной на нем системы государственного управления лесами:

при передаче федеральных лесных полномочий в 2007 году Иркутская область получила полную ответственностью за леса и хозяйство в них, и примерно 10% необходимого для выполнения этих полномочий федерального финансирования (примерно этот уровень сохраняется до сих пор);

несмотря на декларируемые в первой статье Лесного кодекса принципы устойчивого управления лесами, сохранения биоразнообразия, неистощительности лесопользования - остальная часть Лесного кодекса основывается на концепции "освоения лесов", то есть использования леса как природного месторождения древесины, а не как места ее выращивания.

Катастрофическая нехватка денег для исполнения переданных полномочий, во-первых, вынуждает лесохозяйственные организации зарабатывать эти деньги разными не всегда правильными способами (например, псевдо-санитарными рубками, в том числе в ООПТ), и во-вторых, предопределяет низкую численность, нищету и слабость лесной охраны.

Что делать (предварительные соображения)?

Во-первых, нужен серьезный независимый аудит и анализ ситуации в лесном секторе Иркутской области: состояния лесов и лесных ресурсов, организационных и кадровых проблем системы государственного управления лесами и их причин. При существующем уровне знаний о лесах региона и проблемах управления ими принимать адекватные управленческие решения практически невозможно. Практики такого независимого аудита и анализа в лесном секторе России нет, и вполне резонно рассматривать Иркутскую область как пилотный регион - поскольку это регион-лидер по масштабам лесопользования. По результатам аудита должна быть выработана долгосрочная программа выхода лесного сектора региона из нынешней кризисной ситуации, которая может стать моделью для всей таежной зоны Российской Федерации.

Во-вторых, необходимо вывести из существующей системы экстенсивного (бесхозяйственного) лесопользования наиболее ценные в природном и социальном отношении лесные территории: существующие и планируемые ООПТ, центральную экологическую зону Байкальской природной территории, пригородные и припоселковые леса. В частности, следует категорически исключить возможность проведения на этих территориях видов рубок, противоречащих целевому назначению лесов и установленным режимам ООПТ, а проведение санитарных рубок допускать только в исключительных случаях для предупреждение распространения опасных вредителей и болезней.

В-третьих, необходимо добиваться полного финансирования переданных Иркутской области федеральных лесных полномочий. При невозможности полного финансирования, добиваться того, чтобы это финансирование хотя бы обеспечивало сохранение оставшихся кадров в системе лесного хозяйства и увеличение уровня оплаты их труда до среднего по региону. По предварительной оценке, для этого размер лесных субвенций Иркутской области из федерального бюджета должен быть увеличен примерно на 1,5 млрд. руб. (в настоящее время он составляет 1,15 млрд. руб.).

В-четвертых, необходима разработка полноценного федерального лесного законодательства, рассматривающего лесной сектор не как отрасль добывающей промышленности (при которой лес используется как природное месторождение бревен), а как отрасль растениеводства (при которой староосвоенные продуктивные леса используются как место для выращивания древесины, а леса дикие или особенно ценные в природном и социальном отношении сохранятся как важнейший элемент благоприятной окружающей среды).