Скандал вокруг пакета поправок в законодательство об общественном контроле за местами принудительного содержания набирает обороны. Документ стал перчаткой, брошенной Правительством РФ не только обычным членам ОНК (общественно-наблюдательных комиссий), но и членам СПЧ (Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека). Обещанное им право посещать тюрьмы в законопроекте так и не было прописано. Совет по правам человека при президенте, грубо говоря, кинули.
Напомним, что проект поправок был разработан Минюстом и внесен в Госдуму накануне нового года. В четверг, 14 января, он уже будет рассмотрен на профильном комитете ГД. Члены ОНК уже высказали свое отношение к документу, заявив, что если он будет принят в таком виде, то сама идея общественного контроля умрет. И вот пришла очередь высказаться членам СПЧ. Они ведь почти два года доказывали, как важно им получить право свободного доступа в ИВС, СИЗО и колонии, чтобы видеть объективную картину. Власть обещала: «Все получите!» Получили кукиш. Но так ли вообще нужно членам СП бывать за решеткой, если право на это уже есть у членов ОНК, которые формируются в каждом регионе.
— За последние годы многие ОНК потеряли свою независимость, — говорит основатель социальной сети Gulagu.net Владимир Осечкин. — Административный ресурс и руководители региональных управлений силовых госорганов сделали все для этого. Во многих регионах экс-силовики — в прошлом начальники тюрем и колоний — сами возглавили наблюдательные комиссии, придав их деятельности декоративный характер. Яркий пример: ОНК Вологодской области возглавил экс-начальник колонии для пожизненно осужденных. Те немногие правозащитники, которые осмеливаются заявлять о фактах пыток и коррупции, — молниеносно подвергаются давлению. А наделение членов СПЧ правами федеральных наблюдателей, конечно, усилило бы позиции правозащитников, поддержало бы тех немногих, кто пока еще продолжает бороться с произволом. Наглядный пример — массовая акция протеста в копейской колонии №6: именно благодаря поездке туда членов СПЧ были вскрыты факты пыток и коррупции.
Вообще сейчас члены СПЧ попасть в тюрьмы могут, но только с разрешения генералов ФСИН. А те его дают отнюдь не всем и не всегда.
— Меня не пускали в колонии Свердловской и Тамбовской областей, — говорит член СПЧ Андрей Бабушкин. — Были случаи, когда сначала вроде бы разрешали, я приезжал, а двери так и не открывали. В итоге простоял на морозе много часов и вернулся в Москву ни с чем.
Самый показательный случай был в прошлом году, когда главу СПЧ, советника президента Михаила Федотова не пустили в «Лефортово» к фигурантам по делу об убийстве Немцова. Почему? Не потому ли, что Федотов после посещения мог подготовить отчет напрямую президенту?
— Силовой блок сегодня имеет мощное влияние на Старую площадь и Госдуму, и, очевидно, важная инициатива допуска членов СПЧ была просто заблокирована, — говорят в совете. — Силовики не хотят быть под общественным контролем и боятся, что президент из первых рук от своих экспертов будет получать информацию о реальном положении дел в тюрьмах. Ведь в отличие от членов ОНК (которых зачастую никто не слышит) каждый член СПЧ имеет выход на главу государства.
Ева Меркачева
14 января 2016
Скандал вокруг пакета поправок в законодательство об общественном контроле за местами принудительного содержания набирает обороны. Документ стал перчаткой, брошенной Правительством РФ не только обычным членам ОНК (общественно-наблюдательных комиссий), но и членам СПЧ (Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека). Обещанное им право посещать тюрьмы в законопроекте так и не было прописано. Совет по правам человека при президенте, грубо говоря, кинули.
Напомним, что проект поправок был разработан Минюстом и внесен в Госдуму накануне нового года. В четверг, 14 января, он уже будет рассмотрен на профильном комитете ГД. Члены ОНК уже высказали свое отношение к документу, заявив, что если он будет принят в таком виде, то сама идея общественного контроля умрет. И вот пришла очередь высказаться членам СПЧ. Они ведь почти два года доказывали, как важно им получить право свободного доступа в ИВС, СИЗО и колонии, чтобы видеть объективную картину. Власть обещала: «Все получите!» Получили кукиш. Но так ли вообще нужно членам СП бывать за решеткой, если право на это уже есть у членов ОНК, которые формируются в каждом регионе.
— За последние годы многие ОНК потеряли свою независимость, — говорит основатель социальной сети Gulagu.net Владимир Осечкин. — Административный ресурс и руководители региональных управлений силовых госорганов сделали все для этого. Во многих регионах экс-силовики — в прошлом начальники тюрем и колоний — сами возглавили наблюдательные комиссии, придав их деятельности декоративный характер. Яркий пример: ОНК Вологодской области возглавил экс-начальник колонии для пожизненно осужденных. Те немногие правозащитники, которые осмеливаются заявлять о фактах пыток и коррупции, — молниеносно подвергаются давлению. А наделение членов СПЧ правами федеральных наблюдателей, конечно, усилило бы позиции правозащитников, поддержало бы тех немногих, кто пока еще продолжает бороться с произволом. Наглядный пример — массовая акция протеста в копейской колонии №6: именно благодаря поездке туда членов СПЧ были вскрыты факты пыток и коррупции.
Вообще сейчас члены СПЧ попасть в тюрьмы могут, но только с разрешения генералов ФСИН. А те его дают отнюдь не всем и не всегда.
— Меня не пускали в колонии Свердловской и Тамбовской областей, — говорит член СПЧ Андрей Бабушкин. — Были случаи, когда сначала вроде бы разрешали, я приезжал, а двери так и не открывали. В итоге простоял на морозе много часов и вернулся в Москву ни с чем.
Самый показательный случай был в прошлом году, когда главу СПЧ, советника президента Михаила Федотова не пустили в «Лефортово» к фигурантам по делу об убийстве Немцова. Почему? Не потому ли, что Федотов после посещения мог подготовить отчет напрямую президенту?
— Силовой блок сегодня имеет мощное влияние на Старую площадь и Госдуму, и, очевидно, важная инициатива допуска членов СПЧ была просто заблокирована, — говорят в совете. — Силовики не хотят быть под общественным контролем и боятся, что президент из первых рук от своих экспертов будет получать информацию о реальном положении дел в тюрьмах. Ведь в отличие от членов ОНК (которых зачастую никто не слышит) каждый член СПЧ имеет выход на главу государства.
Ева Меркачева
