О круглом столе в Пятигорске и правозащитной сути розыска пропавших без вести

Руководитель ПК-11 СПЧ провел в Пятигорске первый этап круглого стола по теме: «Особенности работы государственных структур и НКО по розыску и идентификации пропавших без вести граждан в условиях эпидемиологических ограничений. Отечественный и зарубежный опыт».

В период с 29 сентября по 2 октября в г. Пятигорске руководитель ПК-11 СПЧ Александр Мукомолов проводил первый этап круглого стола по теме: «Особенности работы государственных структур и НКО по розыску и идентификации пропавших без вести граждан в условиях эпидемиологических ограничений. Отечественный и зарубежный опыт».

На мероприятие поочередно прибывали участники КС из Чечни, Ингушетии, Северной Осетии и Ставропольского края и с ними по-отдельности, с соблюдением санитарно-эпидемиологических мер, работали сотрудники Миротворческой миссии. На встречах были выработаны предложения по теме круглого стола, которые будут обсуждены на встречах со специалистами – розыскниками, судебно-медицинскими экспертами и генетиками.

В сентябре этого года после информационного сообщения на сайте СПЧ об установлении судьбы чеченца Тулаева А.Б., в адрес ПК-11 и члена Совета А.Мукомолова поступили претензии, а точнее – сомнения в том, можно ли признать розыскную работу правозащитной деятельностью. Суть претензий в утрированной форме примерно такая: «Нашли кости, отдали в лабораторию, заплатили деньги и получили результат – какая же это правозащитная деятельность?».

Постараюсь коротко ответить, в чем состоит суть работы ММГЛ по содействию розыску граждан, пропавших без вести, и установлению их судеб. Тем более подобные вопросы задавали ранее М.Федотов и И.Шаблинский.

Во-первых, это работа с ассоциациями родственников. В Дагестане, Ингушетии, Северной Осетии и Чечне активно работают комитеты родственников, пропавших без вести. Некоторые организации воссозданы нами заново, всем им оказывается юридическая, организационная и финансовая помощь. В Тюменской, Свердловской, Воронежской, Ростовской областях, в других субъектах РФ, уроженцы которых, из числа военнослужащих, пропали без вести в Чечне, работают комитеты солдатских матерей, которые участвуют в совместной работе на постоянной основе (Налицо развитие гражданского общества).

Во-вторых, активисты указанных организаций обучены сбору анкет с прижизненной информацией (собрано 4500 анкет), оказывают помощь в получении биообразцов (1500 образцов крови), участвуют в поиске захоронений и присутствуют при эксгумациях. Они могут оказать первичную психологическую помощь членам своих организаций при проведении опознаний, перезахоронений и других чувствительных мероприятий (они не волонтеры, но оказывают реальную помощь гражданам).

В-третьих, наработанный организациями опыт передается как отечественным, так и зарубежным структурам. Для этого учреждена Ассоциация по содействию розыску пропавших без вести, издаются тематические сборники и методические пособия по розыску и геномной идентификации, по преодолению психотравм и предотвращению их рецидивов.

Результаты этой работы скромны, но они есть и в будущем все наработки (сравнительная база, прижизненная информация, найденные захоронения) должны сработать.

Второй этап круглого стола состоится в Москве, где будут проведены встречи в Российском центре судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ, в Управлении по увековечиванию памяти погибших защитников отечества МО РФ, в Главном управлении уголовного розыска МВД РФ и в Международном комитете Красного Креста.

Итоговый документ планируется отработать в ноябре с.г. и стоит в очередной раз отметить, что на Северном Кавказе числятся пропавшими без вести свыше 7500 российских граждан, 320 из которых – военнослужащие.

А это означает, что:

В-четвертых, необходимо не только оказать родственникам содействие в розыске, но и защитить право российских граждан на получение информации о судьбе своих близких и выполнить постулат международного права, подтвержденный российским законодательством:

«Право жертв знать правду об обстоятельствах насильственного исчезновения, о ходе расследования и о судьбе исчезнувшего лица».

(ст.24. Международной конвенции от 20.12.2006 г.).