Андрей Юров: Единственное, что может спасти человечество - очень высокая интеллектуальная гибкость

Член СПЧ Андрей Юров выступил с лекцией на Сыктывкарском общегородском Баркемпе - образовательном мероприятии в формате палаточного лагеря, где обсуждают важные социально-политические, культурные, экологические и другие острые темы. Читайте стенограмму выступления правозащитника, опубликованную на сайте "7Х7".

Член Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека, председатель постоянной комиссии по правам человека за рубежом Андрей Юров выступил с лекцией на Сыктывкарском общегородском Баркемпе - образовательном мероприятии в формате палаточного лагеря. На площадке, организованной интернет-журналом "7х7" и Коми правозащитной комиссией "Мемориал", участники необычного фестиваля в неформальной обстановке обсуждают важные социально-политические, культурные, экологические и другие острые темы вместе с экспертами федерального и международного масштаба ― активистами, правозащитниками, социологами.

Читайте стенограмму выступления Андрею Юрова, опубликованную на сайте "7 х 7".
 

Правозащитник Андрей Юров: Единственное, что может спасти человечество - очень высокая интеллектуальная гибкость
 

«Я глобальный патриот, который защищает людей от их правительств, где это только возможно»

Много лет я занимаюсь правами человека. Этим я начал заниматься, будучи юным студентом-диссидентом в Советском Союзе. Во все это дело я «вляпался» еще в 88 году, то есть это случилось, когда за это дело еще давали не гранты, а сроки. Ну, то есть почти прямо как сейчас. Да, у меня друзья сидят. У кого как, а у меня сидят, я их в тюрьмах навещаю… Для меня это не абстракция, не что-то такое запредельное, что где-то там кого-то сажают. Вот в 88-ом у меня друзья не сидели. Потому что в 87-ом Горбачёв уж всех политзаключенных выпустил после известной голодовки Анатолия Марченко.

По заявленной теме я попробую произнести всего несколько тезисов, а потом, может быть, мы действительно как-то спокойно поговорим. Тут много на разных площадках звучало слово «патриотизм». Когда я сюда летел в самолете, еще раз наткнулся на старинную фразу известного американского мыслителя Томаса Пейна: «Долг патриота – защищать граждан страны от ее правительства». Я считаю, что это идеальная формулировка. Вот истинный патриот этим каждый день и занимается. Собственно, именно поэтому правозащитники – патриоты и каждый день защищают людей от власти, но не только своей, но и других стран.

Я, например, лично работаю в России даже меньше, чем  других странах – Центральной Азии, Белоруссии, Украине. И в этом смысле я глобальный патриот, который защищает людей от их правительств, где только это возможно.

Здесь был очень серьезный и длинный разговор про кризис. Рисовались разные апокалипсические картины. Картины, к сожалению, достаточно достоверные. Я вас тоже ничем не обрадую. Ни тем, что цена на нефть взлетит, она будет немножко подниматься, а потом еще сильнее падать. Ни тем, что мы выйдем из кризиса быстро. Я согласен с экономистами и политологами, которые здесь произносили речи.

«Если мы не прекратим действовать так, как действовали, нам придется перестать жить так, как мы привыкли»

Наша страна и вместе с нею большая часть света настолько инфраструктурно больны, что если мы не прекратим действовать так, как действовали, нам придется перестать жить так, как мы привыкли. Мы будем жить как в нищей «третьей стране». Как в какой-нибудь ужасной африканской стране, где постоянный голод. Я боюсь, что именно с этим связанно то, что мы не хотим менять свой «мodus operandi», стиль мышления. Мы считаем, что как-нибудь проскочим. Не проскочим. Вот не проскочим. И это проблема.

Не проскочим не только потому, что нам здесь описывались состояния российской экономики, политики. Все это длинный и важный разговор. Я, к счастью, совсем не политолог и не очень экономист. У меня есть второе экономическое образование, но я не могу называть сейчас себя экономистом. Я правозащитник, который ездит по миру, общается с разными людьми в критических ситуациях и еще много размышляет.

Для меня то, что сейчас происходит не в России, а в мире – это симптом очень сильных, и  я бы сказал сильнейших болезней. Причем многие из них усиленно замалчиваются как Востоком, так и Западом. Вот тут я как раз ушел бы от критики исключительно России, потому что ну чего ее критиковать, и так все понятно.

Потому что действительно вместо того, чтобы поднимать наш военный бюджет, чтобы он был хотя бы в 20 раз ниже, чем американский, мы все равно ничего сделать не сможем. Он все равно будет меньше. Мы и не можем сделать его в десять раз меньше, чем американский. Тогда мы должны были бы перевести все население на хлеб и воду. Ничего не получится, но, к сожалению, никаких других геополитических аргументов у нас нет. Я имею в виду в жестком противостоянии, а не в сотрудничестве, дружбе, совместных действиях.

Тут у нас действительно огромный потенциал, потому что у нас гигантская страна. И не только по территории, но и по не самому низкообразованному населению, что в современном мире немаловажно.

«За последние 15 лет мы перестали жить в поствоенном мире, где была договоренность больше не воевать, и снова начали резать друг друга»

Вот несколько важных вещей, которые, с моей точки зрения, произошли за последние 15 лет. И первая важная вещь, которая произошла, на мой взгляд (кто-то с этим соглашается, кто-то нет) - мы перестали жить в поствоенном мире. Был поствоенный мир, когда великие державы договорились, как они будут жить, разгромив нацистскую Германию, а заодно и Японию и фашистскую Италию. Разгромили и решили: мы заживем по-новому. Для этого распустили "Лигу наций", которая показала полную неэффективность. Она была создана между Первой и Второй мировой войнами, чтобы не повторить ужасы первой мировой. Ужасы, как вы понимаете, повторились в десятикратном размере.

И всем стало понятно, что это не метод. И тогда создали новую структуру - Организацию объединенных наций с пятью неприкасаемыми, неубиваемыми членами совбеза ООН, которые могут наложить вето когда угодно, на что угодно и где угодно. И такая структура какое-то время худо-бедно работала. Причем работала она все-таки по пути некоторого прогресса.

45 год - Устав ООН, 48 год - Всеобщая декларация прав человека, 50-й год, хотя это не их вещь, но тоже очень важная - Европейская конвенция прав человека. Как самые прогрессивные тогда развиваются новые идеи сотрудничества. А Совет Европы был создан для реализации трех важнейших целей: права человека, верховенство права и демократия. Он был создан для того, чтобы это все развивалось хотя бы на европейском континенте. Причем замысел был гениальным: от Гибралтара до Владивостока. Или до Сахалина или еще дальше.То есть вот так виделась Европа - ни больше, ни меньше.

Потом были всевозможные конвенции 66 года, другие многочисленные документы, и, наконец, 75 год - Хельсинкские соглашения. Создание, а потом и организация совещаний по безопасности сотрудничества в Европе, куда уже включились не только европейские страны, но и США и Канада. То есть ведущие страны, которые представляли Варшавский договор - восток - и ведущие страны, которые представляли Запад, то есть НАТО, тогда вроде бы договорились, что мы больше постараемся не воевать. Была заложена очень важная вещь: нерушимость поствоенных границ. И тут речь не идет о справедливости, так просто договорились, что сейчас опасно пересматривать вопрос о том надо или нет пересматривать границы.

И вот все это развивалось, и этот поствоенный мир как-то жил. И самая крупнейшая война в это поствоенное время как раз случилась не в этом регионе. Это была Мировая африканская война, унесшая жизни 5,5 миллионов человек, это больше, чем в Первую мировую. 12 государств. И это, друзья, происходило в начале 21 века. Вы просто про это ничего не знаете. Ну, режут они там друг друга, далеко от нас, и ничего.

Вроде бы в Центральной Африке нет никаких серьезных геополитических интересов, резня страшная, но все это типа далеко от нас. И как будто есть такой спокойный Север и есть Юг, где все полыхает, но ведь и туда когда-то придет прогресс. Правда? Ответ: нет, неправда.

Я всегда вспоминаю 70-е годы. Я был совсем ребенком и читал разные фантастические книжки фантастов советских, фантастов социалистических, американских. Я читал и понимал, что да, конечно, сейчас человечество раздирается противоречиями, но ведь мне тогда, ребенку, было понятно, что уж в 2000-му году человечество объединится, полетит в космос, начнет осваивать новые планеты, как-нибудь договорится между собой. Если бы кто-нибудь даже в 82-м году, когда я в школе учился, сказал: а ты знаешь, Андрей, ровно через семь лет - в 89 году - в твоей родной стране люди опять будут резать друг друга и вспарывать животы по этническому и религиозному признаку... Я бы сказал: вы что, идиоты? В Советском Союзе? Да у нас дружба народов! А потом баку, Тбилиси и все остальное. Это я даже не про Югославию.

Люди вдруг взяли в руки оружие, и начали делать это друг с другом, как в Средние века. Армянин азербайджанца, азербайджанец армянинакыргыз узбека, узбек кыргыза и так далее. И вот с 89-го года как будто все сорвалось здесь, на этих территориях. И для меня это было шоком. Я не мог в это поверить просто, это была невозможно.

Это колоссальные межэтнические проблемы, которые не решались десятилетиями. И вопрос не в том, кто кинул спичку. Вопрос в том, что все это тянулось давно, потому что никакие серьезные проблемы не решались.

«Люди стали говорить, что мир стал слишком сложен, и им хочется на все простых до идиотизма ответов»

И дальше происходит нечто интересное. Разговаривая со многими людьми, я стал замечать одну вещь на разных территориях. Все люди стали говорить: мир стал слишком сложным, нам хочется простых ответов. Люди, которые уходят в ИГИЛ из прекрасных западных государств - Франция, Великобритания, Германия - из не самых бедных и заметьте, не из мусульманских семей, говорят: нам нужны простые ответы. И еще они говорят, что западный мир совершенно озверел в своем потреблении.

Ничего кроме потребления, а нам нужна идея. Человек, мол, создан не только для того, чтобы есть, пить и размножатться. И им вообще хочется какой-то «высокой цели». А вы, западный мир, ничего нам не даете. Вы все время только и говорите о том, что нужно еще больше есть, еще больше пить и размножаться.

Ну а зачем размножаться? Чтобы новая рабочая сила была, это понятно. С одной стороны, желание непрерывно потреблять, а с другой, когда ты все время потребляешь, тебе хочется очень простых ответов. Ты вообще прекратил думать, как мир устроен. Ты уверен, что есть всегда выключатель. Ты подошел к нему, нажал, и свет загорелся. Зачем думать о том, как какие-то там электроны бегут по проводам. Мне нужно знать, где выключатель.

Нам хочется, чтобы мир был очень прост. Нам не хочется думать. Вот все вещи, которые я слышу по поводу украинской войны, кризиса в России, я все время слышу до идиотизма простые ответы: во всем виноват Госдеп, или во всем виноват Путин - это говорят все украинцы. А у нас во всем виноват Обама. В том, что коровы не доятся.

Так и в Украине: муж ушел от жены - Путин виноват и так далее. Это инфантилизация сознания. Мы действительно сейчас сталкиваемся с серьезным кризисом, причем в наиболее просвященной части мира - тотальным инфантилизмом. То есть это взрослые дети. Люди, которые так и не в состоянии взять на себя ответственность, которые так и не выросли. Потому что они привыкли, что есть специально обученные люди, которые все решают. У них даже получается работать и зарабатывать неплохие деньги. Они семьи создают, детей рожают, но от этого они не становятся взрослыми.

«Гражданское общество начинается с умения задавать власти вопросы и поиска ответов на них»

Во время вчерашнего выступления нашего уважаемого экономиста прозвучала одна очень важная мысль про гражданское общество. Про то, что у нас его в России почти нет. И был назван один очень важный признак: гражданское общество начинается на самом деле не с волонтерства, не с благотворительности, это все фигня. Оно появляется, когда общество задает вопрос: куда вы деваете наши деньги? Куда вы, блин, деваете наши деньги? Вы - запятая - власть. Мы говорим: ну хорошо, они их куда-то дели, а мы сами поможем детям, поможем сиротам, мы все сделаем сами, а они пускай и дальше тратят их как хотят.

Пока мы так безответственно относимся к нашему труду, мы будем детьми. Нам проще все сделать самим, чем папе задать вопрос: а куда ты деньги дел? Пропил все? но мы маленькие дети, и не можем задавать таких вопросов, папа же осерчает.

Поэтому мы будем сами что-то делать, что-то выкраивать, где-то приворовывать деньги на игрушки. Гражданское общество именно с этого начинается - с вопросов. Вот куда девает деньги ООН? Эффективно его распределяет? Где борьба с бедностью в Африке? Что-то ничего не победили. стало только хуже.

К сожалению, в мире нет и глобального гражданского общества. Нам нужны глобальные вопросы, которые мы будем задавать нашим политикам. Почему сейчас миграция увеличивается в западные страны? Понятно, людям плохо жить в Африке, Азии и так далее. Но это общий тренд. Может быть, с этим нужно что-то глобально сделать, а не только строить новые стены и укрепления? Сейчас именно такая политика - никого не пускать в сытую Европу. Но это не глобальное решение вопроса. Мы ведь понимаем, что рано или поздно миллиарды голодных хлынут и что Европа? А у нее нет ответа. Европа не ищет никаких ответов, она по-прежнему живет в 1950 году. Она считает, что как-то все разрешится. Не разрешится.

Мы так же думаем, что кризис как-то рассосется сам собой, цены на нефть поднимутся сами собой... Кстати, сейчас Россия перестала быть вторым в мире экспортером нефти. Вторым стали США. Так вот Саудовская Аравия, которая на первом месте, поставила задачу к 2030 году 90% всей потребляемой энергии брать из возобновляемых источников. Они понимают потому что, что нужно инфраструктурно развиваться.

Кстати, человечество свернуло все глобальные космические программы. Остались только военные. Человечество будет друг друга резать. Оно, видимо, перенаселилось и ему, видимо, немножко, нужно «проредить ряды». Я не могу по-другому объяснить это безумие.

Продолжение на сайте " 7 х 7"